Спустя два часа бесплодных стараний Гекльберри был вынужден признать, что чайки гораздо умнее его. Он притворялся мертвым, он притворялся живым, он раскрошил не меньше трех буханок хлеба - но ему не удалось поймать ни одной чайки. Те закладывали резкий вираж и, как наглые белые истребители, уходили ввысь. Не помогали ни силки, ни клетки, ни дудочка заклинателя.
Море Спящее вздыхало, ворочалось в своем ложе, прибой бился о сваи причала. Чайки орали, как радостная свора бандитов.
Гек дважды упал с причала (один раз ему в этом помогла особо крупная чайка, коварно и явно намеренно ударившая его крылом и по-гиеньи расхохотавшаяся), полтора раза почти расплакался, сто раз успел пожалеть о намертво засевшей в мозгу идее. Но в воображении так красиво рисовался чаячий клин: длинные крылья, цветные мазки прожекторов по белым крыльям, четкие фигуры в воздухе. Нет, он должен был наловить их.
В пакете уже не осталось приманочного хлеба, только два хот-дога, которые сердобольная буфетчица дала Геку с собой. Решительно нахмурившись, Спинн распотрошил один, вытащил из него сосиску и принялся крошить булку на причал.
Он не был уверен, что чайкам можно сосиски. Конечно, он не раз видел, как они рылись в мусорных баках, но все-таки не был уверен.
Крепко сжимая в руках длинный сачок, он осторожно, на цыпочках, принялся подкрадываться к особо белой и голодной особи, которая вполне смогла бы утащить его в лапах, как орел.

Отредактировано Huckleberry Spinn (12.01.12 09:30:28)

Гек почти поймал чайку. Он уже видел в ее глазах ленивый вопрос - улететь или нет, а если улетать, то когда - и тут...
Появление парня с довольно-таки шумными кроссовками спугнуло птицу и та тяжело сорвалась с места. Гек мог бы поклясться, что обращенном к нему клюве играла издевательская ухмылка. Он проводил взглядом полет чайки, которой не суждено было стать домашней, и невероятно грязно выругался.
Он сказал:
- Вот ведь!
Ужасно хотелось переломить сачок о колено, но Гек придерживался реализма в оценке собственных сил, а потому не стал. Вместо этого шмыгнул носом, чувствуя себя собой: мокрым, замерзшим неудачником без единой чайки. Зато с сосиской.
- А зачем пинать крыс? - спросил Гек, оборачиваясь к чайкоотпугивающему парню. Выглядел тот так добросердечно, что немедленно захотелось порыдать ему в плечо о несправедливости этого мира, о медленно высыхающей одежде с разводами соли от морской воды и о том, что хот-дог был предпоследним, а чайка не клюнула. Гек даже удивился. Обычно он так реагировал на львов, гепардов и ленивцев. Они были самыми лучшими слушателями и всегда могли поддержать его дружеским облизыванием щеки. Его это крайне успокаивало.
Поглядев на собеседника и стараясь не попросить его облизнуть щеку, Гек потер шею.
- Привет? А ты можешь не распугивать чаек? То есть, пожалуйста, я тебе сосиску дам? Мне очень нужно одиннадцать чаек, а твои кроссовки их пугают? Если я не придумаю что-нибудь с птицами, директор повесит меня за ухо?..
Гекльберри всегда говорил так: в конце фразы голос взлетал до безвоздушных высей неуверенности, будто окружающие обо всем-обо всем знали лучше, чем он, и он спрашивал их совета, действительно ли солнце круглое или, может быть, ему показалось.
Гек обхватил себя руками и немного подрожал. Так ему лучше думалось.

- Гекльберри Спинн, - Гек протянул было руку для пожатия, но тут же впал в состояние ускоренного переживания из-за нелепой ситуации. Пришлось делать вид, что не пытался пожать отдернутую ладонь, а хотел потеребить пуговинцу Кристофера. Да-да, только пуговицу, только потеребить.
Осознание, что он только что сделал, пытаясь выбраться из неловкости, стучалось в воспаленный разум. В глазах у Гека застыло затравленное выражение.
Раньше он уже полчаса как искал бы кровать, под которую можно спрятаться. Но за последние три года Гек стал гораздо храбрее. Сейчас ему хватало короткой медитации, в ходе которой удавалось убедить себя в том, что невидимая кровать защищает его и прикрывает от всех проблем.
- Котята? Котята... Да! - Спинн просиял. - Котенка можно подарить Харли! Ты ведь знаешь Харли? Он самый волшебный волшебник в этом городе, он распиливает людей - и с ними ничего не случается, он может достать кролика из наперстка и цилиндр из рукава!
Разговоры о Харлане успокаивали Гека как полчаса медитации или полдня под кроватью. Такой вот Верн был волшебный.
Будь Гек более навязчивым, он бы взял нового знакомого за рукав и с особо тяжкими подробностями принялся рассказывать ему, как открыто улыбается Харли, как он умеет делать что-то непонятное, но крутое пальцами и как его все любят. Но навязчивости в натуре Гека не случилось, а потому Джонса можно было считать спасенным.
Хотя про себя это все Гек все-таки проговорил.
- Идет. Но мне нужно одиннадцать чаек. И... - он мучительно покраснел, так мучительно, что воротник задымился. - И тебе придется снять кроссовки... потому что они... ааа! нет, нет, не обращай внимания, оставайся в обуви, конечно!
Больше всего на свете ему хотелось, чтобы нашелся добрый человек, который его пристрелит.

Гек сделал очень большие глаза, увидев монетку. Ещё немного и Кристофер смог бы разглядеть в широченном зрачке мозг.
- Ты тоже волшебник? – выдохнул он благоговейно.
А сам подумал: Надо бы сказать Харлану про конкурента. Он вызовет его на магическую дуэль и докажет, что самый волшебный волшебник!
А Гек будет ему помогать: подносить воздушные шарики, лезвия, кроликов. И, если потребуется, даже нарядится в костюм с блёстками, который среди циркачей именовался не иначе как «Костюм очаровательной помощницы мужского пола». Да, для победы Верна Гек был готов на многое.
- Подожди... Я предлагаю тебе сосиску за то, что ты не распугиваешь чаек. Ты помогаешь мне поймать чаек за эту же сосиску. А потом ты за неё платишь мне волшебной монетой...
Гек впервые в жизни встретил такого же анти-торгующегося человека, как он.
Удивительно, в мире ещё существовали такие создания, которые, найдя лампу с джинном и вызволив его, оказываются должны три желания, золотую рыбку и виллу на Канареях.
Чайкоотпугивательные кроссовки были сняты, оба юноши наливались краской и старались не думать о том, что на одном из них стало меньше одежды.
- Вместо приманки можно положить последний хотдог, - да, его так и звали – Последний Хотдог. И героическая музыка на фоне... – Зайдём с разных сторон и застанем чаек врасплох. Но осторожно, они сильно бьются крыльями. Лучше ведь не падать с причала, - «снова не падать» - чуть было не сказал Гек, - правда?
Действительно. В его случае искусственное дыхание было бы верным билетом на тот свет. Вне зависимости от того, делал бы он его сам или подвергался бы ему.
- А можно... – Гек отчаянно затеребил край рубашки, будто собирался оторвать клеточный рисунок с ткани. – А можно самую тихую и добрую чайку я назову Кристофер?