«В любой непонятной ситуации — ложись спать».
— Народная мудрость
Тони всегда подозревал, что Карл — Очень Хороший Человек. Неважно, что это «всегда» ограничивалось двадцатью минутами сомнительной близости знакомства: доброму и любвеобильному сердцу Фалета даже такого мизерного срока было достаточно, чтобы начать подозревать человека в чём-нибудь хорошем.
— Но пасаран, — машинально кивнул он, выражая благодарность. Фиг знает, что это значит, но звучало красиво.
Дарден после единения с брезентовой подругой выглядел таким счастливым, что если бы он тут, на месте, изнасиловал палатку от большой любви, ангел бы ничуть не удивился. Тони уже собрался прихватить предложенный подарок и тактично удалиться, чтобы не мешать трогательному воссоединению одушевлённого с неодушевлённым; когда перед ним вдруг возникла чья-то голова. Личность мужчины неопределённого пенсионного возраста, — точнее, его часть — невозмутимо левитировала прямо в пространстве, игнорируя представления Майлса о законах гравитации, и о том, что нормально функционировать без головы — исключительно прерогатива самого Майлса.
— Ой, — сказал Фалет, на всякий случай потерев кулаками глаза: вдруг исчезнет.
— Пф, — скептически фыркнула Голова, и добавила: — Курить меньше надо.
Голова излучала релаксное серебристое свечение, смешно трясла козлиной бородкой и больше всего напоминала хентайский новогодний фонарик. Со сморщенным лицом продавца этих самых фонариков. Присмотревшись, Майлс узнал в лице Его. Ну, Его. Который Бог, короче.
— Фалет, Фалет. Я ж тебя вот этой самой маковкой думал-придумывал, ночей не спал, кучу исходников попортил, — сокрушалась галлюцинация, болтаясь в воздухе, как фиалка в проруби. — Думал, хоть этот выйдет как надо, краснеть за него не придётся. А ты, едрить тебя кадилом, тут дурью маешься, да ещё не один, а с этим вот, — Голова покосилась на застывшего Карла, — сомнительным. Нехорошо.
То, что нехорошо, Тони был очень даже согласен: его опять начало тошнить. Нервы, наверное. Голова тем временем крякнула, пискнула, раздулась до невообразимых размеров, как мыльный пузырь, и лопнула без единого звука. Перед Майлсом снова стоял Дарден, вполне себе живой, моргающий и с двумя косяками в руках.
От неожиданности ангел присел обратно в грязь.
— Ты себе оставь, — робко предложил он Карлу снизу вверх. — Или нет, не оставляй. Или оставь. Наверное, — в голосе Майлса послышались жалобные нотки. Он чувствовал, что его вот-вот располовинит на двух отдельных ангелов. А потом ещё на двух. И ещё. Нет конца и края шизофренической неопределённости обдолбанных метафизических сущностей. Особенно, когда их мучает совесть, — взять у Кара дурь было так же плохо, как не взять у Карла дурь; в любом случае, выходило нихрена не по-ангельски, Голова была права. Если она вообще была.
Не найдя консенсуса с самим собой, Фалет поступил очень мудро — он просто вспомнил, чем занимался сегодня до их с Карлом рандеву, и решил, что самое время заняться этим снова. Раздался солидный «плюх»: упав на спину с видом потравленного дустом таракана, Тони резко перешёл в энергосберегающий режим.
«Больше ни-ни, — думал он, засыпая, — ни-ни-каких косяков; ни-ни-каких палаток; курить только гладиолусы, милостыню — только налом, из проверенных рук...»
Мелодичный храп поднимался в звёздное небо, убаюкивая окрестных белок.
***
...Где-то в астральных глубинах недоступного для простраственно-верменных констант межмирья Высший Разум, сделав очередную затяжку, вытряхнул колечки дыма из бороды и повертел в пальцах до боли знакомый косяк:
— А классно торкает, действительно...
Отредактировано Tony Myles (31.01.13 16:12:29)