В Первом висперширском банке были созданы все условия для работников. У каждого отдела имелась собственная кофе-машина с богатым ассортиментом, бесчисленным количеством рычажков и даже сложнореализуемой функцией под кодовым названием "О, а можно мне пенку в форме зайчика, но только чтоб он танцевал чечётку?" У каждого работника имелось эргономичное во всех отношениях сидение, в котором даже спустя одиннадцать часов непрерывного умственного труда вы чувствовали себя, как в шезлонге. Только не в шезлонге.
В банке чудесно работалось. Соц-пакет мог вызвать зависть даже у лица королевской крови. И, в конце концов, каждый служащий имел право на получасовой обеденный перерыв... Ну, ладно, двадцатиминутный.
Хотя, если честно, пятнадцатиминутный...
Как бы то ни было, свои кровные шестьсот секунд работники были свободны, как птицы. Восемь минут - это ведь целая прорва времени!
Именно поэтому в Первом висперширском банке трудилось рекордное количество призраков. Живые не были способны оценить красоту сложной системы денежных поощрений, чутко реагирующей на человекосекунды, проведённые сверхурочно. Нет, теплокровным не дано понять всю прелесть трудоголизма, свободного от потребностей. Где им... ох, живые, живые.
Артур обратил внимание, что размышляет как призрак. Неудивительно, после недели непрерывной Деятельности, Неизбежно Ведущей К Экономическому Развитию Всего Города, Вселенной и Банка. Да, именно в той последовательности, по нарастающей всё-таки.
За неделю у Хадсона накопился баснословно длинный перерыв. Да, он придерживался тех же правил, к которым призывал работников, иначе терялся весь смысл командной мотивации и прочих сложных техник, на которые было потрачено столько денег.
Быстро снабдив организм дозой белков, жиров, углеводов и витаминов в наиболее полезном соотношении, Артур решил заняться делом. А именно: придать своему детищу ещё толику прекрасности. Годовой финансовый отчёт. Кто-то спросил бы, почему банк предоставляет отчёт в августе - ведь другие учреждения занимаются этим в безумный период с января по март после отчётного периода. Но отчёт Первого висперширского банка основывался на таких сложных показателях и был настолько исчерпывающим, что одна подготовка к нему заканчивалась в июне. Специально для него были исчислены новые коэффициенты финансовой ликвидности. В нём учитывались даже денежные накопления школьников, что пару раз в неделю скидывали в свинью-копилку десяток эре. Не один безумный бухгалтер корпел над ним в грозовую ночь, истово хохоча под всполохи молний. Не один ревизор пятнал своё перо кровью, выискивая возможные расхождения. Не один... нет, и один только Хадсон знал, когда же отчёт становился совершенным.
Этот день настал. И Артур, сияющий здоровьем и сдержанным жизнелюбием человек, которого никто не заподозрил бы в таких самоубийственных и тиранических рабочих замашках, лично понёс своё детище на переплетение.
Скоро, совсем скоро господин мэр получит идеальный отчёт. Может, он даже вскинет одобрительно бровь.
Почти мечтательная улыбка озаряла не привыкшее к подобным мимическим казусам лицо Хадсона.
Без раздумий Артур свернул в проулок, который позволил бы срезать путь и сэкономить около ста секунд. Да, стоило опасаться криминальных группировок, но Хадсон был из тех, кто при нападении смог бы купить себе нападающих и велеть им идти своей дорогой.
Он шёл чётким уверенным шагом, твёрдо зная, что успех неизбежен. И тем неожиданней было столкновение. Возмутительное проникновение в личное пространство и даже посягательство на отчёт. Препятствие на пути к тому самому неизбежному успеху.
Не выразив на лице ни признака естественной досады, Артур прибег к своей извечной вежливости и кристальной вере в превосходство этикета над любыми житейскими неурядицами.
- О, это я вынужден извиниться, - сказал он собрату по несчастью и удару. В голове заработала картотека лиц и личностей. "Парк-Лейн. Режиссёр. Довольно авторитетен. Считается гениальным не менее чем шестьюдесятью процентами населения. Женат. Много детей - и все сценарии. Мог бы расчёсываться чуть тщательней", - вот что всплыло у Артура перед мысленным взором. - Боюсь, я не глядел по сторонам так внимательно, как стоило бы. Надеюсь, я не ушиб вас своими бесценными документами, содержащими информацию, составляющую коммерческую тайну? Простите, простите.
Он наклонился за рассыпавшимися бумагами - и лишь хорошая реакция уберегла его от удара лоб в лоб с режиссёром.
Артур снова вежливо улыбнулся, что в его невербальном лексиконе равнялось крепкому словцу.
- Думаю, в условиях ограниченного пространства и во избежание взаимных помех будет разумней, если подбирать бумаги будет кто-то один. Как вы смотрите на такой выход из положения? И по вашему мнению, кто из нас лучше справится с данной миссией?
Взгляд, обращённый к низверженному отчёту, был исполнен сожаления. Но операцию по спасению нельзя было начинать без чёткого алгоритма действий.

Отредактировано Arthur Hadson (05.01.13 23:42:17)

Судя по вырвавшемуся ругательству, Парк-Лейн, хоть и светский человек, не мог похвастаться некоторыми поведенческими фильтрами. Но люди искусства, эта особая прослойка общества, помимо своей очевидной бесполезности, всегда отличались разного рода чудачествами, так что Артур не стал пытаться повлиять на него или воззвать к приличиям. И, хоть Хадсон никогда не признал бы этого, в глубине души он был вполне согласен с произнесённым ёмким словом. Да, именно это самое.
- Что ж, если вы считаете, что справитесь, то так тому и быть, - произнёс Артур. И усилием воли погасил в себе вполне понятное волнение о судьбе своего отчёта, попавшего в руки представителя столь неспокойной профессии. Профессии, в которой яркий вымысел является поводом для аплодисментов, а не тюремного срока и конфискации имущества. Нет, Артур ничего не имел против актёров, драматургов и писателей. Вполне уважаемый и иногда высокодоходный труд. Прекрасные люди. Но, если бы он не был Артуром Хадсоном, то воззвал бы к небу: "Зачем, зачем они существуют?! Ведь ежегодный уровень инфляции до сих пор не снижен до трёх процентов, к которым стремится каждое государство! Ведь платёжные системы ещё далеки от совершенства! Ведь столько всего ещё не сделано!" - Я всецело доверяю вашим способностям и вверяю инициативу в ваши руки, мистер Парк-Лейн.
Он со спокойным дружелюбием поглядел, как режиссёр опускается перед ним на колени. В конце концов, опытный работодатель на своём веку сталкивается и не с такими ситуациями.
Но когда один из листов с логотипом банка подвергся смятию, Артур окаменел. Лишь благодаря тем самым поведенческим фильтрам он не сделал ничего, о чём стоило бы потом пожалеть. И из-за чего потом пришлось бы выплачивать денежную компенсацию.
К тому же Парк-Лейн явно сам осознавал свою оплошность. "Да, - подумал Артур, быстро проведя дыхательную гимнастику, - не стоит предъявлять претензии к человеку, который и так искренне раскаивается. Ведь правда?".
- Думаю, это будет лучшим выходом в сложившейся ситуации. Позвольте.
Он с предельной аккуратностью и подчёркнутой невозмутимостью отделил документ, приставший к колену Парк-Лейна, и продолжил собирать остальные. Бумаги, бумаги, журнал "Playghost: мёртвые и в просвечивающей одежде!", бумаги с цифрами, бумаги с графиками, бумаги с диалогами и ремарками. Разве что журнал, удивлённо вздёрнув брови, Артур отложил в сторонку. Вдруг его владелец решит вернуть свою собственность. Или, что тоже вероятно, владелец - Парк-Лейн, в таком случае совершенно неприемлемо концентрировать внимание на печатном издании.
Бумаги, бумаги, бумаги. Артуру пришлось даже, рассыпаясь в извинениях, заглянуть под господина режиссёра - но оба документа были наконец собраны. Оставалось только отделить зёрна от плевел, то есть, драгоценнейший отчёт от претензионной сказки о том, как некая нестабильная и нерациональная эмоциональная привязанность побеждает смерть, политический строй и средневековые понятия о гигиене.
Несколько секунд Артур оценивающе глядел на Парк-Лейна, прикидывая, согласится ли тот встать на четвереньки, чтобы его спину можно было использовать как стол при сортировке бумаг. Тот, конечно, зарекомендовал себя чрезвычайно пекущимся о своей половине той пухлой стопки бумаг, что ещё хранила запах виспершиской мостовой, но вряд ли согласился бы. Жаль, жаль.
Подумав, Артур вручил ему часть стопки.
- Если вас не затруднит, отделите ваши документы от моих. О, я вижу, ваши страницы не пронумерованы. Сложно будет восстановить исходную очерёдность, сложно... - он сочувственно покачал головой, в очередной раз возблагодарив банковские правила оформления документации. Но устные соболезнования показались недостаточными. Артур на секунду представил, что было бы, окажись он в такой ситуации. Нет, он-то нанял бы бригаду профессиональных сортировщиков, но... - Может, я смогу помочь вам с этим?
"Надеюсь, это займёт не больше шестнадцати минут".

Отредактировано Arthur Hadson (06.01.13 13:11:21)

- Это меньшее, что я могу сделать, - сказал Артур.
На всякий случай, из предосторожности и неприятия сюрпризов, он покосился на стену, которую парой минут ранее так внимательно изучал Парк-Лейн. Мало ли. Конечно, надписи типа "Хаха, попались!", "Здесь был убийца" или "Неслыханная распродажа питьевого одеколона!" редко врывались в столь регламентированную и упорядоченную жизнь Хадсона, но он всегда был готов. Опыт подсказывал, что от мира стоит ожидать неожиданностей любой степени нерациональности и неприятности.
К счастью, стена была просто стеной и свидетельством того, что дотации на улучшение внешнего вида висперширских зданий следовало бы увеличить.
Убедившись, что никакая неожиданность не собирается вторгаться в планы, Артур полностью погрузился в свой отчёт. В этот момент он даже перестал контролировать выражение своего лица, позволив лицевым мышцам выразить сосредоточенность бьющего поклоны фанатика. Он очистил отчёт от примеси пьесы, разгладил каждый лист и восстановил ту гармоничную последовательность, в которой тот должны были идти страницы для достижения наилучшего эффекта. Должным эффектом от прочтения можно было считать твёрдую уверенность в экономической стабильности города, желание получать высокие гарантированные доходы и стремление открыть депозит в Первом висперширском банке.
Лишь когда документы были облачёны в крепкую папку, Артур перестал себя чувствовать в беспорядке, будто забыл повязать галстук или застегнуть верхнюю пуговицу рубашки. И смог вернуться к своему обещанию.
Он не верил в шестое чувство и прочую паранормальщину, но в какой-то момент отрицаемое им шестое чувство воззвало к нему. И напомнило, что взгляд Парк-Лейна не предвещал ничего хорошего. Отбросив эти глупости и забив их здоровым оптимизмом, предписанным командной стратегией банка, Артур зарылся в пьесу. Благо, умение быстро просматривать документы имелось.
- Хм... Могу я предполагать, что если в конце этой страницы герой уходит из дома, то в начале следующей он должен идти по улице? Это было бы логично.
К своему великому удивлению, Артур насчитал пять случаев выхода из дома, две прогулки по улице, четыре сцены в других декорациях и почему-то только одно возвращение домой. В голове не укладывалось. Призвав на помощь всю свою веру в наличие причинно-следственной связи меж всеми действиями, пусть и не в явной форме, Артур продолжил. Сцену повешенья он после длительных раздумий поставил в конец пьесы - та модель мироздания, которую знал Хадсон, не предусматривала ничего дальше смерти главного героя. Но куда в таком случае относится явление Совести и Лицемерия? Вспомнив несколько моментов, когда во время деловых походов в театр приходилось заглядывать в программку и делать вид, что это интересно, Артур сделал эту сцену прологом.
- Я попытался структурировать всё в логической последовательности и по аналогии с классическими пьесами, взгляните, пожалуйста, - Артур протянул свой расклад "пасьянса" Парк-Лейну. - И должен сказать, что это было весьма интересным чтивом... Крайне, - он повёл рукой, подбирая нужное слово, описывающее впечатления трезвого, прагматичного человека, но в то же время выражающее похвалу, - одухотворённым.

Отредактировано Arthur Hadson (08.01.13 09:47:46)

Во взгляде Артура, обращённом на познающего гармонию и позу лотоса Парк-Лейна, ощутимо прибавилось уважения и опасливого восхищения. Сам он был чужд поиску дзена, но в других это уважал. А режиссёр приобщался к энергии космоса прямо не сходя с места, в подворотне и в условиях ещё не решённой проблемы со сценарием. Какая сила духа! Какое презрение к внешним обстоятельствам и какое истинно далай-ахалай-ламовское отношение к каждому моменту жизни! Нет, люди во всём их многообразии верований и стремлений действительно заслуживали уважения.
- Бесконечно рад, что результат вас устраивает, - кивнул Хадсон. При всей - более чем оправданной - уверенности в себе он испытывал некоторые опасения насчёт того, как его таланты и умения поведут себя в непривычной для них сфере. Более того, даже в откровенно враждебной сухому расчёту сфере, в творческой. Она, как известно, полна вольных трактовок, свободы мысли и идеи о превосходстве чистых порывов над логикой. Артур с тем же успехом мог бы попытаться плыть под землёй или в тысячетонном костюме расхаживать по облакам.
Услышав предложение просмотреть перемешанные листы ещё раз, Артур был сбит с толку в большей степени, чем это допустимо для управленца и биржевого игрока. Хорошо, что никто из финансовых партнёров не был тому свидетелем.
- Да, конечно, - сказал он больше из вежливости, чем из желания проверять свои способности в раскладывании пасьянсов. И ни одним движением лицевых мышц не выразил того, что думал, и даже не намекнул Парк-Лейну на ограниченный временной ресурс.
Потому что тот сказал о возможном открытии счёта в Первом висперширском. А значит, стал потенциальным клиентом, который должен быть доволен абсолютно всем, уверен в сохранности своих вкладов и личном отношении к нему каждого работника банка. Только и оставалось, что принять сценарий обратно и снова погрузиться в него.
Сначала Хадсон собирался восстановить ту же последовательность, которую он предъявил Парк-Лейну в первый раз. Ибо не стоило отбрасывать предположение, что режиссёр просто проверяет его память. Зачем-то. Допустим, чтоб убедиться: никто не забудет перечислить ему процент от вклада.
Но, к вящему удивлению Артура, имеющееся начало было подвластно своей внутренней логике и вполне обоснованно, если допустить, что Совесть и Лицемерие были галлюцинациями от недостатка воздуха. В таком случае дальнейшие реплики потусторонних существ, преследующих главного героя, являлись следствием необратимых изменений в клетках мозга. Да, это оно. Руководствуясь этим подходом, можно было разрешить проблему с собственным недоверием к так называемому "мистическому реализму". Какой же это реализм, если он мистический?
Получив материалистическое объяснение всех творящихся по ходу пьесы странностей, Артур заработал быстрей. И ему даже нравился процесс, хотя его занятие не было связано с подсчётом цифр или разработкой стратегии. Это всерьёз могло бы взволновать его, не будь сейчас время обеденного перерыва. В конце концов, на перерыве он разрешал работникам отвлекаться - почему бы и себе не позволить?
- Я закончил, мистер Парк-Лейн, - сказал он, удивляясь своему энтузиазму.
Наверное, всё объяснялось солнечным летом. Хотя раньше погодные изменения не сказывались на настроении Артура.