Безупречно.
Дитер прошёлся краем белоснежного рукава по идеально начищенной рамке. От соприкосновения ни рукав, ни рамка не изменили своего состояния. Безукоризненно.
Дитер умиротворённо улыбнулся фрау Пайтон, та не ответила ему - во-первых, потому что она была фрау Пайтон, во-вторых, потому что она была фотографией.
Со дня смерти фрау Пайтон прошло тридцать лет. Да, Атаназиус явно скорбел и менялся в лице, стоило завести разговор о его безвременно почившей супруге. Но Дитер считал, что нужно преодолевать тягости и что самое время для шага вперёд. Поэтому он аккуратно пристроил фотографию на стол герра Пайтона и, заслышав стремительную поступь начальства, удалился от стола на достаточную для непричастного дистанцию.
- Герр Пайтон, зер гут поработать сегодня, восхититейлен!
Чётким движением ноги выдвинув вперёд подставку с только что почищенными ботинками, он всем своим видом выразил, какими душераздирающими были полчаса разлуки с любимым шефом. Точно также он глядел на мюнхенские колбаски вайсвюрштельн, выставленные на витрине соседнего магазина, за тем исключением, что герр Пайтон имел несколько иные форму и размер тела, что стоило учитывать при вдумчивом созерцании.
Вдохнув, выдохнув, откашлявшись, Дитер прокрутил отрепетированную фразу: "Я напоминай: герр Пайтон приглашайнен на торжественноватый ужин в ахт ур ам абэнд. Присутствий обязательно желайтелен". Нет, нет, герр Пайтон придёт в ярость. Будет швыряться учебниками английского и логопедами. А фройляйн Браун на пятом месяце беременности, ей противопоказано выступать в качестве снаряда.
Нужно было действовать хитростью.
Поддёрнув брюки, Дитер опустился на колени, взял заранее приготовленный поднос, налил кофе и на коленях приблизился к шефу.
- Ваш кофе готов и ожидайт внимания, - почти чисто сказал он. Оставалось только дождаться. Либо очередного приступа нарколепсии, либо момента, когда герр Пайтон решит выпить кофе.

В одну минуту одиннадцатого к фамильному особняку на всех парах примчалась машина скорой помощи. Сирена выла, тревожный красный отблеск плясал на художественно выстриженных кустах.
- Хальт! Ангетретен! Шнелле, шнелле, бевеге зих дас фуле швайн! - командовал Дитер, указывая санитарам их позиции. Двое самых крепких вытащили из "скорой" кресло главного врача вместе с самим главным врачом. Торопливым бегом они преодолели крыльцо и установили кресло у входной двери. - Веггетретен. РРРазойдись!
Санитары исчезли вместе с машиной. Цепким взглядом оценив обстановку, Дитер поправил голову герру Пайтону, вернув в относительно прямое положение, утёр потёк начальственной слюны с уголка рта. Выдохнул.
Потёр скулу, украшенную свежим синяком в форме фотографии фрау Пайтон.
Тщательно обработал место для манёвра, перекрестился. И всадил в морщинистую шею шприц с особой смесью бодрящих препаратов. Тут же отскочил к дверному звонку и постарался занять выгодную позицию за колонной.
- Герр Пайтон прибыл! - возвестил он оттуда самым торжественным тоном.

Отредактировано Dieter Bauer (08.04.13 22:26:07)

День задался ужасно, если не сказать, что совсем уж скверно. Всё началось с самого утра, когда ты безмятежен, никому ничего не должен, а почтальон приносит свежую газету с более-менее свежими новостями. Ну, так вот, почтальон не пришёл. Он заболел. Более того, газета за сегодняшнее число не прибыла вообще. Это был очень скверный знак.
Застелив свою кровать, убрав спальное бельё, приняв душ, почистив зубы, позавтракав и повторно почистив зубы, мистер Пайтон посвятил на свои сборы около пяти минут и, в самую ближайшую минуту, решительно отринул веру в плохие предзнаменования в целом. Подозвав лабрадоров к себе, плотно закрыв за собой дверь на два характерных щелчка, Виктор отправился с ними на прогулку.
Следующие шесть часов прошли без происшествий. Никто не умер, не отравился, не сгорел, никого не ударило током и совершенно никто не пересмотрел ужастиков. Собаки были успешно выгуляны ещё два раза: в восемь и одиннадцать часов дня, после чего они получили свой обед в двенадцать часов. Им достались питательные кушанья прямиком из магазина какой-то известной торговой марки "Шенода". На обед была рыба, запечёная в соусе с кусочками апельсина. Не то, чтобы это было невкусным, скорее питательным. Со странным вкусом и послевкусием во рту. Следующие послеобеденные полчаса Пайтон провёл перед умывальником, пытаясь с помощью зубной пасты и щётки избавиться от ощущения рыбы на языке.
Буквально через два часа, после безуспешных попыток изничтожить запах обитателя водных глубин, мэр решил, что лучше одно перебить другим и где-то около часа сначала жевал листья мяты, а затем полоскал ими рот. Результат мужчине понравился и он не преминул записать его в блокнот по особо интересным результатам. Следующие десять минут были посвящены прогулке с собаками.
Проматывая в ускоренном режиме день мистера Пайтона до значимой отметки в восемь часов, стоит отметить, что он крайне забавно смотрелся при разговоре с соседкой - миссис Хренн, и вообще, когда с кем-то разговаривал, равно как и все другие люди, которых проматываешь на разговоре. Так же отмечаем, что ничего экстраординарного ну совсем не происходило. Очевидно, оно решило припасти себя к вечеру.
В десять часов вечера, когда уже надоело ждать невесть чего, мэр изогнул левую бровь так, будто задал немой вопрос: "Доколе..?" Так как рядом была Марджери, скорее всего, она восприняла этот вопрос как личный и поспешила уверить своими действиями, что всё в порядке и всё идёт по плану. А раз уж по плану..
- Мисс Тёрнер, я пока прогуляюсь на вечернюю охоту. Знаете, сейчас как раз сезон куропаток. Не переживайте, у меня будет ружьё, две собаки и индейка. Думаю, все вместе мы будем представлять угрозу, если на нас вдруг нападут.
Но планам, которые строились на руинах других планов, не суждено было сбыться. Пайтон с сожалением повесил двухстволку обратно на стену и занял выжидательную позицию: как раз должны были передать прогноз погоды.
Как вдруг... Звонок! В дверь! Очевидно, приглашённые вздумали явиться. Мэр посмотрел на часы. Должно быть, они очень сильно спешили, раз Атаназиус так задержался. Через пять минут Виктор узнает причину задержки во времени и пожалеет, что повесил ружьё обратно на стену.
- Прекрасно, - только и смог сказать Пайтон на возглас Марджери. Ему хотелось спустить собак, чтобы они подправили братцу чувство времени. Как жаль, что лабрадоры были слишком для этого добры.

- Я, герр Пайтон, ваш лопатка будет немедленно-быстровато приготовлен к закапыванию! Я приносийт вам извийнений за вынужденный физический утруждения, - ответствовал Дитер из-за колонны. О приготовлениях к клизме он старательно позабыл, тут буксовала даже его исполнительность.
Всё шло хорошо. В тысячу раз лучше, чем можно было рассчитывать. Пусть и с опозданием, но они прибыли к особняку, семейство стояло в шаге от воссоединения, и, приятным бонусом, до сих пор никого не убили. Определённо, герру Пайтону шёл на пользу воздух отчего дома.
К счастью, возле Атаназиуса не было ничего, что могло послужить метательным снарядом. Нет, Дитер не смел и думать о том, что начальство может оказаться неправым в выражении своих чувств, но подметать пол после наступления темноты он всё-таки считал плохой приметой.
Открылась дверь, и на крыльце сильно возрос процент радушности. Дитер вытянулся по стойке "чуть более, чем смирно" и пожалел о том, что не успел переодеться. Белый халат придавал его самоощущению нотку строгой стерильности и жизнерадостного профессионализма, но его слегка портил след от печати для особо важных документов. Или наоборот, облагораживал. Когда на твоей груди красуется "Одобряю. А.Пайтон", сразу чувствуешь себя успешным.
- Герр Пайтон-младший есть извинятоваться за опоздайний и выражайт вам комплиментарность в области внешности, - выступив из-за колонны, Дитер безотлагательно приступил к переводу языка начальника на язык общепринятой вежливости. Тут ему пришлось перевести дух, и он воспользовался паузой, чтоб кротко и печально, без единого проблеска зависти, воззриться на мисс Тёрнер. Он бы многое отдал за то, чтоб его тоже назвали Милчкой.
- Фройляйн Тёрнер, герр Пайтон, гутен таг, польщён есть, польщён. Позволяйт? - Дитер аккуратно закатил начальствоносное кресло через порог. Стоило гордиться налаженными рессорами и новыми шинами: кресло не производило шума (за исключением, конечно, шумовых эффектов от его обитателя) и не оставляло следов на начищенном паркете. Дитер мимоходом проинспектировал состояние эмблемки "B&Benz" и, убедившись в её должном лоске, замаскировал свой интерес тем, что поправил плед на озарённых властью коленях. При всём уважении к герру Пайтону-старшему, Атаназиус был самым лучшим начальником на свете, самым достойным гражданином и самым любимым Пайтоном в среде Бауэров. И нужно было держать марку.
- Вундербар прийхожий, вундербар! Фундиг коридор! Прекраснен - оххх, айн минут, я справляйся с этим, простите, герр Пайтон, за потрясейний, - лестниц на пять прекраснен ступень!
Тут пришлось остановиться, чтобы полюбоваться обстановкой. Дитер вынул из нагрудного кармана платок, покрытый мелкой, кропотливой вышивкой (начиналась она с "Майн либе Муттер!") и вытер лоб.
Взгляд его непроизвольно блуждал по стенам в поисках строгого лика безвременно усопшей фрау Пайтон, чей портрет был заранее послан в особняк. Герр Пайтон - железный человек, но ему наверняка будет приятно. Дитер часто слышал, как тот во сне зовёт супругу и бессвязно что-то бормочет. Пока не удавалось понять, что же имел в виду Атаназиус под упоминаемыми позже розовыми бантиками, но Дитер, закупая уже пятую коробку и подсовывая Атаназиусу по бантику в день, уверенным шагом шёл по пути к познанию этой истины. Судя по всему, бантики требовалось топтать, потом поднимать их и швыряться в окружащих, а потом сжигать. Возможно, в этом заключалась некая психотерапия.
- Вундербар цветочний украшений! - на полтона ниже продолжил Дитер, сглатывая слюну после каждого слова.
Запах. О, этот несравненный запах.
Индейка. Божественная индейка. Божественная, уже соскучившаяся без внимания индейка.
Конечно, им не суждено было быть вместе. Всё-таки они существа из разных кругов. Он ведь всего лишь скромный заместитель главного врача по лечебной работе и присутствует тут только в качестве прислуги. Но...
"Может, герр Пайтон захочет взять с собой хотя бы пару косточек?"

Отредактировано Dieter Bauer (07.05.13 11:18:52)

Сначала мистера Пайтон замер в дверном проёме подобно каменному изваянию. До этого счастливого момента он вполне мог свободно двигаться в пространстве, имея около шести степеней свободы. До этого радостного момента ещё теплилась надежда в лучшее, вера в светлое и любовь в чистое. В конце-концов, до этого прекрасного момента было всё сравнительно неплохо, доказывающее, что есть ещё в мире справедливость и честность. Но этот момент изменил всё. Брат остался не просто прежним, он стал ещё более эксцентричным. Сегодня его везут в обмотанном скотчем кресле, а завтра - на кладбище? И притом он будет сопротивляться?
Однако на лицо Виктора вернулась дежурная улыбка. Можно было назвать её понимающей, которая сама по себе не сулила ничего хорошего. Брови же, дёргающиеся так, будто быстро нажимали на клавиши печатной машинки, придавая понимающей улыбке особый шарм, который тоже без добра в намерениях. Решение давнего вопроса с Атаназиусом неожиданно ярко засветилось в мозгу мэра. Дело оставалось за малым. Например, необходимо было безболезненно изъять младшего брата из окружающей его среды, беспокоясь больше за последнюю.
- Благодарю, брат, прошу в дом, - не подавая вида обронил властитель, кончик же левой брови дёргался так, будто хотел показать улыбку. - Не переживай, ружьё всегда исправно и никогда ещё меня не подводило.
- Въезжайте, юноша, - просто отозвался Пайтон-старший на радостные возгласы немца, которые почему-то напоминали как минимум птичий щебет. И это было странно, так как птичий щебет патриарху всея Виспершира напоминали лишь щелчки канцтоваров.
Кресло с исчадием ада плавно пересекло порог и будто акула, набирающая скорость, устремилось вглубь здания. "И как этот юноша может работать с Атаназиусом? А с виду такой приличный мальчик..." На всём пути до обеденного зала Бауэр не прекращал щебетать. Пару раз вся процессия останавливалась, мечтательно вздыхала (кроме обитателя кресла), улыбалась чему-то своему (опять же кроме жителя кресла, который норовился потрогать Марджери) и продолжала свой нелёгкий путь туда, где можно было вкусно поесть. Комплименты дому были лестны его обитателю, но на свой счёт он не спешил их записывать. Впереди было гораздо больше поводов для восторженных возгласов.
В столовую вошли колонной по два. Вернее, сначала мисс Тёрнер, через секунду и тридцать миллисекунд Виктор, а за ним уже кресло с упирающимся Пайтоном-младшим и подручный Дитер. Каждый из присутствующих радовался своему маленькому счастью. Марджери задумчиво осматривала помещение, проверяя, всё ли в порядке и радовалась, когда понимала, что всё даже лучше ожиданий. Мэр невольно испытал чувство гордости, что это именно он поставил портрет почившей супруги своего брата на столь видное место. Специально нашёл самую крупную фотографию и самую яркую рамку для неё. Всё для брата. Ничего не жалко.
- Попрошу к столу. Мисс Тёрнер, - возвестил Пайтон и тут же отодвинул стул для своего заместителя, заметив, что Марджери попыталась скрыть портрет за своими женственными плечами. Ну, уж нет! - Вам помочь, мистер Бауэр? Думаю, будут некоторые.. трудности с извлечением моего дражайшего брата из его любимого стула на колёсиках. Может быть.. нож?
Мэр аккуратно взял со стола серебряный столовый прибор и протянул его Дитеру, явно намекая, что с рабством можно распроститься, если сделать всё правильно. Ну, или намекая, что освобождать с помощью ножа - проще всего. Что решит сам немец – это уже его заботы.