Ничего не предвещало, как говорится. Приятное субботнее утро радовало солнцем. Выспавшаяся, успевшая принять душ и окончательно взбодриться Диетта спокойно снимала бигуди, благодушно рассматривая своё совершенство в зеркало, когда в дверь постучали.
- Шефра? Там открыто, иди сюда.
В дверь снова  постучали. Ди, бормоча что-то в духе «сам открыть не может что ли, вот ведь, и надо меня гонять», прошла в прихожую и столкнулась с человеком в белом халате.
- Мы закрываем ваше заведение. Здравствуйте.
Диетта непонимающе уставилась на мужчину.
- Что, простите? Какое заведение? Я не вызывала врачей.
- Вы владелица пекарни «Пальчики откусишь»?
- Я. А в чём дело?
- Мы закрываем ваше заведение.
Пуддинг внимательно разглядывала лицо гостя, не спеша как-то реагировать.
- Вы, собственно, кто?
Далее последовали пространные объяснения, суть которых сводилась к тому, что в висперширскую СЭС поступила информация о том, что в помидорах завелись косоглазые выползни. Более того, на их запах пришли ядовитые суслики, а те, в свою очередь, привлекли кузнечиков-троглодитов.
- … поэтому сейчас ответьте на простой вопрос, что вы предпочитаете – штраф или арест?
- Секунду, - Диетта тряхнула головой, пытаясь понять, что происходит, решительно метнулась в комнату, переоделась, схватила сумку, вернулась в прихожую, цепко схватила мужчину за локоть и потащила в сторону двери.
- Давайте поговорим в пекарне, и вы покажете мне этих выползней.
Кажется, утренний гость пытался сопротивляться, но разозлившаяся и недоумевающая Ди приволокла бы его даже мёртвым. Какие суслики? Какие помидоры? Откуда информация?
Пуддинг резко затормозила, чуть не оторвав локоть скромного работника. «Раздор, чтоб его». Ну конечно, кто ещё мог подложить ей такую свинью? Точнее, таких кузнечиков. Ладно-ладно, сейчас она со всем разберётся и отправится к нему в гости. Кажется, настало время пообщаться.
Только вот разобраться не удалось. Работник был непреклонен и не собирался сдаваться. Накричавшись до хрипоты, отстаивая свою пекарню, и добившись туманного «придёте в понедельник, а там будем решать» и временный запрет на продажу любой продукции «Пальчиков», Ди понеслась к дому Бледри, намереваясь чуть-чуть свернуть ему шею.

Диетта барабанила в дверь так рьяно, будто от силы издаваемого звука зависел вызов дождя в засыхающей Захаре, курс тенге к франку и насыщенность апельсинового цвета на солнечном диске. Для пущей убедительности Ди пнула дверь ногой, пожалев, что это не Бледри. Дверь жалобно скрипнула и неожиданно для жаждущей ещё немного выпустить пар Ди открылась, представив взору Голода Раздор во плоти.
- Ты… ты… ты… - глаза Диетты метали почти осязаемые молнии, волосы торчали в разные стороны и в них, кажется, пробегали искры при каждом движении. Подобрать подходящие слова не получалось, в голове вертелся мат и картины многократного убийства, где вырвать ногу через горло – самое гуманное.
- Ненавижу, - выплюнула, наконец, Пуддинг, подвинула Коррина плечом и протиснулась внутрь квартиры. – Терпеть не могу.
Громко топая, девушка прошла на кухню и со свистом развернулась, оказываясь нос к носу с Бледри. Заправив волосы за ухо, девушка наткнулась в рыжих дебрях на забытый в беготне цилиндрик бигуди. Дёрнув его, Диетта зашипела от боли, махнула рукой и оставила всё как есть. Плевать, как она выглядит, сейчас голову Ди занимали совсем другие проблемы.
Чтобы не разгромить всё, до чего достанут руки, Пуддинг тяжело вздохнула, подняла глаза к потолку и посчитала до десяти, как советовали в умных книжках. Убить Коррина захотелось ровно в десять раз сильнее.
Предпочитая обычно трезвый расчёт и продуманные действия для планомерного уничтожения противников, сейчас Диетта чувствовала, что практически себя не контролирует, а такого допускать было никак нельзя, Коррин – давний и, приходится признать, опытный и умный враг. Ещё раз вздохнув, Пуддин начала почти не срывающимся голосом.
- Бледри, я, конечно, понимаю, что ты садюга, извращенец и моральный урод, но у всего есть предел. Налей мне кофе и говори, какого чёрта?!