В жизни Саливан Макгинти случилось самое страшное, что только могло произойти- форменная катастрофа, коллапс, апокалипсис и падение всех моральных устоев, в общем, мясной стейк. В её религии было много разных дорог, разнообразие типологий, множество философских направлений, которые приводят только к одной высшей истине: НЕ ЖРИ ГОВЯДИНУ!
В тот роковой час она наивно доверилась официанту ,вручив в его коварные руки судьбу своих пищеварительных соков и желудка в частности одной простой фразой:
-А принесите-ка мне что-нибудь на ваш вкус.
Ну он и принёс. На свой варварский, ракшаский вкус. И когда Салливан попросила счёт, было уже поздно: сначала она лишь увидела сумму скромно стоящую в уголке, но отнюдь не скромных размеров…«Хуже уже быть не может.»Это стало крайне опрометчивым заявлением. Всегда стоит помнить, что у высших и чёрных как квадрат Малевачи сил острый слух и извращенное чувство юмора. Из праздного интереса старушка решила поинтересоваться, не кусок ли золота она часом съела, за такие-то деньги. И тут случилось страшное-её взгляд резанула надпись: «Стейк говяжий- 1 штука». Ничего страшнее в своей жизни она ещё не читала. Наводнения, ураганы, чума-всё это было просто ничто рядом с этим. Её карма была перечёркнута одной несчастной жареной коровой. Все снятые с деревьев коты аннулированы. Нужно было срочно что-то с этим делать.
Всю ночь Салливан громогласно завывала распевала мантры, да так вдохновенно, что в радиусе мили не то что кровь у людей, у местных призраков эктоплазма стыла в жилах. Правда, этого оказалось мало, чтобы восстановить полный баланс своего внутреннего космоса и на утро полная религиозного энтузиазма бабуля отправилась нести свою религию в массы. Но убедить дворовых детишек, что Шива это не крутой синий и шестирукий мутант из Людей XXL оказалось не так-то просто. Салли была побеждена на этом фронте, но не отчаялась. Её список божественно прекрасных и просто добрых дел был крайне велик и упорно стремился к бесконечности. И следующим пунктом значилось: «Помощь несчастным, сражённым физическими недугами.» Если тело сломлено, нужно поддержать дух-так думала умудрённая жизненным опытом и телевизионными передачами дама. Ну а что как не хорошее чтиво может вознести человеческую душу до высот Сансары? Правильно, только очень хорошее чтиво. И презентовать городской больнице экземпляров так сто своего нового романа «Пролетая над гнездом Индюшки» представлялось Салливан чудесной идеей. К тому же ей казалось, что глав-врач определённо ждёт её именно сегодня. Только вот зачем он её ждёт, не помнила. Проклятый склероз.
Спустя полчаса Салливан бодро шла по коридорам больницы под аккомпанемент кашляющих местных,вызывая их раздражение не столько своим здоровым видом, сколько по-идиотски радостным выражением лица. Наконец-таки найдя нужную дверь, она, не долго думая, распахнула её явив свой непомерно счастливый облик обитателям кабинета. Постучать или ещё как-то предупредить о своём появлении ей попросту не пришло в голову.

Отредактировано Sullivan McGinty (12.12.13 00:59:00)

Воскресенье было любимым днём Дитера Бауэра. По воскресеньям у него оказывалось около часа личного, тщательно оберегаемого времени. Шестьдесят минут - и, если Атаназиус полностью осушал свою чашку чая, ещё примерно столько же.
Это время он посвящал изучению языка и проработке произношения или же совершал вылазку в ближайшее кафе, за порцией ароматнейшего, аппетитнейшего воздуха, содержащего запах мяса и все необходимые организму элементы. Но как бы ароматы свежайших, ещё плюющихся соком сарделек ни ласкали его обоняние, он обязательно уделял минутку, чтобы навестить нового логопеда в психиатрическом отделении.
Коего в городской больнице не было. Имелось укромное местечко между труб теплоснабжения, в недрах загадочных канализационных кишок космического вида, что вьются в подвалах многих зданий. Рано или поздно все логопеды оказывались в уютном подвальном гнёздышке. Дитер их там навещал, приносил время от времени термосы и новые одеяла, уносил окровавленные лезвия и намыленные верёвки, иногда вытаскивал лопнувшие боксёрские груши с прицепленными фотографиями, с которых скромно улыбались миру его собственные физиономии.
Как раз такую он и волок на свалку. Печально глядел самому себе в глаза, мысленно извинялся за то, что не смог обеспечить себе полноценные похороны. И едва не удостоился оных - прямо перед его носом об асфальт разбился цветочный горшок.
Не требовалось поднимать глаза на окна здания и находить то самое, с дырой, чтобы понять, кто изволил устроить цветочный дождь.
Метательные горшки - это первая фаза ожидания А.А.А.Пайтона. Во второй из окна летели пухлые тома дитеровской трудовой книжки (эти записи "уволен!" и "принят на работу" по десять раз на дню занимают так много места). В третьей фазе осуществлялось катапультирование самого примчавшегося управляющего, поэтому стоило поспешить. Прикинув время, необходимое для подъёма на шестой этаж, Дитер понял, что герр Пайтон вполне успеет перейти к фазе вышвыривания личных помощников, поэтому решил обеспечить себе более радушный приём.
Его мог спасти только чай. Вкусный свежий чай. Ну, или страховочный трос.

- Радовственен смотреть вас, фрау! Данке за выделение минутка для наш встреч!
На пороге кабинета главврача появился поднос с горой чайников, чашечек, мисочек и конфетниц. За подносом подразумевалась белобрысая физиономия ушибленно-доброжелательного вида.
Не имея свободных рук или достаточного для кивка запаса равновесия, он улыбался и излучал на присутствующих радость - с концентрацией этак в пару сотен микрорентген.
Часть мисочек и чашечек была сгружена у гостевого кресла, после чего Дитер опустился на колени перед столом Пайтона и обновил ему чай. Ловкие движения рук смотрелись так, будто он попросту спрятал в воздухе грязную чашку и достал взамен новую, из набора под названием "новый любимый сервиз герра Пайтона". Убедившись, что всё в порядке, он снова улыбнулся фрау МакГинти и с видом "меня тут нет, свободно обсуждайте свои тайные дела" полез под начальственный стол. Настало время для чистки ботинок.
Уже под прикрытием столешницы Дитер незаметно извлёк из воздушного кармана чашку с остатками чая и принюхался к ней. Тонкая едва уловимая нота снотворного дразнила ноздри, идеально дополняя чайный аромат, но почему же Атаназиус не спал? Загадка.
Возможно, поприсутствовав на встрече, удастся узнать ответ. К тому же воскресные туфли герра Пайтона действительно нуждались в чистке.
Из-под стола доносились музыкальное насвистывание и шорох щётки по коже.