Франк неуверенно ощупывал тупик лучом своего неуверенного фонарика, который из последних сил держался до последнего, но определённо близился момент, когда он издохнет окончательно. Неожиданно в рассеянный свет минипрожектора попали чьи-то внушительные и недружелюбные тени. Они пугающе щурились и делали резкие движения в сторону неразлучной троицы, определённо намериваясь немного сократить длинные носы любопытных особ.
Херринг судорожно нажал на кнопку фонарика так, будто это кнопка отвечала за запуск баллистических ракет, которые в самое ближайшее время должны были не только размазать неулыбчивых типов, но и стереть даже воспоминания о них. Однако погас всего лишь слабеющий луч фонарика, и только-то. С точки зрения демона, это тоже было разумным решением, ведь как гласит народная мудрость, изречённая воистину бессмертным и неубиваемым (а Андрас пытался и не раз) хитайским философом Лао Вунь Шпре До До: «Наша жизнь подобна заварке в огромном чайнике бытия, который кипит над огнём космической жизни, который, в свою очередь, горит из-за человеческих страстей, что значит, если ты не видишь чего-то, значит этого и нет». Определённо, эти скользкие типы не знали о мудром изречении полоумного старикашки, до сих пор живущего где-то на краю света, так как уверенно выползали из тени тупика, нарушая не только основы логики и философии, но и порядком шатая фундамент третьего закона термодинамии. Ну, или виноват во всём был фонарик, которых материализовал из ниоткуда такую грозную компанию, которая была вооружена и, процентов на десять, опасна. Чтобы исправить свою оплошность перед компаньонами, психолог героически нажал на кнопку включения снова, намереваясь разпоявить хотя бы часть присутствующих.
К неожиданному, но очевидному сожалению, бандиты даже не думали растворяться как туманное наваждение, а это значило, что боя было не избежать. Если бы какой-то счастливый обладатель сложнейшей аппаратуры прослушки решился бы прослушать, на всякий случай, честную троицу граждан, то он бы оглох от издаваемых на высокой частоте мужчиной звуков. Это был самый натуральный скулёж жалости, потому что пальто за несколько тысяч эре терять ну вот вообще не хотелось. Однако кто же спрашивал господина Херринга о том, что он думает? Правильно, никто, потому что всем было не до этого, ведь началась самая натуральная бойня.
Как-то незаметно трио из Виспершира распалось на отдельные самостоятельные составляющие, чтобы вершить правосудие не мешая друг другу.
Вот безучастный дом напротив.
Вот труба, которая была непрочно прикреплена к дому напротив.
Вот Тони, что взял трубу, которая была непрочно прикреплена к дому напротив.
А вот негодяй, павший от руки Тони, который держал трубу, которая..
К слову, этот сваренный крепкой дружбой дуэт уже начинал набирать обороты, завлекая к себе как можно больше любопытных фанатиков. Уже с трудом можно было сказать, что вращалось со скоростью вертолётной лопасти: то ли труба, вцепившаяся в Майлса, то ли сам ангел, застрявший в куске железяки.
Что же касалось Диетты, то она, шмыгнув бюстом, куда-то пропала, что доказывало теорию несмотрения и последующего исчезновения объектов. И если бы у Херринга было время, он бы с удовольствием ударился в противоречивые и нескладные теории о том, куда могла исчезнуть Пуддинг, при этом ударяя по рукам особенно буйных, которые вдруг решаться прикоснуться к такому чуду природы как Андрас. Но нет, времени катастрофически не было, более того, на сцену стали выходить те самые буйные фанаты, которые просто жаждали унести хотя бы кусочек франковкой плоти в качестве сувенира.
На битву с демоном вышел особенно крупный бугай, который без труда мог бы согнуть врата Рая и сделать из них, допустим, чепчик. Мужчина плотнее обхватил включённый фонарик, будто это острый двуручный меч и все надежды только на него. К вящему удивлению психолога и его нервно хихикающей совести, бугай тоже достал фонарик. Это был самый натуральный кусок железа с невероятным количеством кнопок неизвестного назначения. Как только разбойник нажал на кнопку и из сопла осветительного прибора рванул красный луч, их «мечи» скрестились. Но что мог противопоставить этот слабенький жёлтый против концентрированного красного?
Демон сдавал позиции и отступал настолько, насколько мог, фехтуя из последних сил своим пластмассовым другом, пока чья-то рука ненавязчиво не заметила, что отступать больше некуда. Мельком бросив взгляд на обладателя, мозг Херринга сразу же профессионально точно констатировал диагноз сего существа: характер нордический; не женат; беден; на почве бедности готов идти на то угодно, но не идёт; необходим толчок в развитии ненависти к окружающим. «Ой, это же Тони»
Воодушевившись мёртвой хваткой на своей дорогущей одежде, Франк переборол желание ляпнуть какую-нибудь фразу, в которой бы звучало что-то вроде «я твой мать», «не поддавайся тёмной стороне силы» и так далее. Вместо этого, он сам пошёл в наступление на бандита, который явно не ожидал, что такой приличный с виду психиатр, так неприлично и со всей дури заедет фонариком по чье-то пустой голове. Что уж говорить, но этот Гогиаф всё-таки пал.
- Не время отчаиваться, Рони, – несвязно и, как ему казалось, воодушевляющее воскликнул Фарри Франк, - Мы ещё покажем им раков под красной икрой.
- Господа, я буду краток, – обратился к толпе товарищ психиатр, показательно повышая голос, настраиваясь на потоковую лекцию минут на сорок. - Все мы знаем, что в этот тяжкий для нас год, нас одолевали приступы паники, страха и ужаса, которые терзают нас и по сей день в эти нелёгкие времена, призванные усилить, а не ослабить наш гордый и несломленный дух, вынужденный проверяться снова и снова этими бессмысленными испытаниями бесчеловечности, морального уродства и внутренней красоты гармонично слаженного устройства мироздания, воздвигнутого на осколках былых империй и рабской диктатуры элиты, не знающей о чаяних простых граждан, вынужденных влачить жалкое существование тени, а не человека, который должен гордо ступать по своей земле и знать, что в этом мире есть только его земля, которая принадлежит ему несмотря ни на что и расцветает лишь благодаря его благородным усилиям в качестве старателя-садовода, знающего все цветы в своём садике, взращенном благодаря любви и заботе ближних сердец, бьющихся в одном ритме вселенной.
Однако завладев умами масс лишь одним предложением, было тяжело удержаться от науськивания и привнесения веселья в обстановку:
- Так давайте же вместе вылепим самого большого снеговика в городе! Ура, товарищи, ура! – и под бодрое «ура» со стороны нападавших, Андрас обратился уже к ангелу, - Я бы с удовольствием вылепил снежную бабу, но будь так добр ОТЦЕПИТЬ пальчики с моего пальто. БЛАГОДАРЮ. И если уж в нашу сторону двинули этих, то значит мы на верном пути. Ну что, прорываемся к этой цитадели тёмного лорда?